Интервью Ивана Сухих и Андрея Добровольского изданию Архитектурный Вестник. АВ 2 (183) 2022.

– Бюро «Параметрика», которому в этом году исполняется пять лет, имеет автономный статус, в то же время вы тесно связаны с концерном «МонАрх» – одним из лидеров девелоперского сообщества столицы. Не секрет, что крупные девелоперы обычно стремятся создавать проектные подразделения при себе, на расстоянии вытянутой руки. Однако вследствие конфликта интересов такая организационно-управленческая модель на выходе имеет упрощение проектного продукта, а значит – в конечном счете генерирует потери, в том числе экономические. Но это не ваш случай?

 

И. Сухих Воспользуюсь своим знанием регионального опыта. Нестоличные девелоперы вступают в альянс с проектировщиками не из соображений экономии средств или контроля качества проектных работ – они постоянно сталкиваются с неисполнением обязательств. Вообще удобно, когда архитектор под рукой: сидит на зарплате, значит – никуда не денется. Следующий шаг – выращивание собственных компетенций. Соответственно расширяется палитра – то же благоустройство, которое еще лет десять назад сводилось к работе генпланиста, расставлявшего лавочки, сегодня расцвело.

Однако такое формирование проектного подразделения внутри девелоперской компании приводит к закрытию системы, отсутствию восприимчивости к сторонним проектным решениям. Профессионализм консервируется, страдает качество продукта.

 

А. Добровольский Для девелопера проектировщик не инструмент для достижения целей, а партнер, который помогает ему их реализовать. Главное – правильный союз этих двух субъектов градостроительного процесса.

Например, у проектировщика появляется возможность проверять свои гипотезы относительно различных технических решений, внедрять продуктовые новшества. Благодаря чему проект получает конкурентные преимущества, и застройщику остается их донести до клиента.

Девелопер же через проектировщика может управлять основными параметрами проекта и строить максимально точную бизнес-модель проекта на ранних стадиях реализации. При этом проектировщик должен понимать запросы девелопера, подсказывать возможные решения, уметь аргументировать свой выбор. По сути, он должен уметь мыслить, как девелопер.

Чтобы проектировщик мог выработать такой глубокий подход к проекту, для него важен опыт работы с различными девелоперами. Благодаря этому он сможет понимать требования рынка и запросы конечного клиента.

У нас большая страна – у разных регионов свои природные особенности, свой менталитет клиента, свои нормативные требования. Необходимо накапливать опыт, анализировать ошибки и успешные решения, переосмысливать их с учетом развития технологий, формировать перспективные инженерно-технические и продуктовые компетенции, предлагая их девелоперу.

 

И. Сухих У проектного бюро финансовая схема простая – зарплатный фонд плюс накладные расходы. Изменения в проект сопряжены с непредвиденными затратами. Лишний месяц работы над стадиями П или РД – это прямой убыток. В рамках рыночных отношений проектировщик выставляет заказчику дополнительный счет, корректирует сроки. Если же это бюро в структуре компании-застройщика, то проектировщик начинает минимизировать усилия, перестает искать решения, которые принесут прибыль девелоперу, превращается из эксперта в политика.

Убежден: проектное бюро должно работать на рынке, пусть не полностью – в каком-то проценте. Бывает, девелоперы считают всех вокруг конкурентами и стремятся к закрытости, которая будто бы даст им конкурентные преимущества, потому что проектировщик с рынка якобы будет делиться инсайдами, работая на конкурентов. На самом деле, это не так – рынок у нас огромный, дефицит жилья колоссальный, советский жилой фонд нуждается в полном обновлении.

Так что девелопер должен работать над совершенствованием качества продукта, в том числе повышением качества задания для проектировщика. Каким бы сильным не был проектировщик, при плохом заказчике проект не будет успешным.

 

– В идеале, с точки зрения последовательной оптимизации домостроительного продукта, в сфере МКД организация проектного процесса предполагает наличие двух относительно независимых проектных блоков. Первый – это структура R&D, в задачи которой входит совершенствование и оптимизация проектного продукта – от мастер-плана до розетки. В функции второго, численность которого на порядок больше первого, входит адаптация, «приземление» набора нормалей к конкретным условиям – площадки, социального заказа, технологических рамок и др. По сути, это два разных профессиональных амплуа?

 

А. Добровольский С точки зрения разработки новых проектных продуктов и их развития такое разделение необходимо. Даже в рамках классического проектирования сначала разрабатывается эскиз, который формирует портрет проекта и его показатели, после чего разрабатывается проектная документация – происходит адаптация выбранных решений к нормативной базе, контексту и др. Нередко этим занимаются разные специалисты.

Но все же лучше, когда проектировщик имеет различные практики. Имеет опыт классического проектирования и умеет анализировать, комбинировать решения, придумывать, смело и нестандартно мыслить. Сложно что-то изобрести, не имея хорошей практики.

Замыкать определенные компетенции на одном специалисте мы считаем не совсем правильным. Плохо, когда все идеи сидят в одной голове. Надо, чтобы как можно больше специалистов высказали свое аргументированное мнение о том или ином решении, подсветили преимущества и указали на недостатки. То есть необходимо ротировать задачи. Это возможно делать, например, через пилотные проекты. Специалисты разработчики должны учиться собирать обратную связь по своим разработкам, а специалисты, которые внедряют решения в проекты – учиться формировать запрос на корректировку этих решений. Специалисты разных направлений должны тесно общаться друг с другом, быть в постоянной коллаборации на всех этапах проектного цикла.

И. Сухих В качестве примера можно привести авиа- или автомобилестроение. Авиапроизводители отказываются от работы над той или иной моделью по той причине, что данная рыночная ниша занята. Все сводится к кастомизации – цвету салона, установке розеток USB и т.п. Технологическая платформа обновляется раз в несколько лет, откликаясь на локальные технологические новшества. И так – на протяжении десятилетий. То есть конвейер предполагает платформенный подход.

У нас в отрасли в силу круговорота девелоперов и подрядчиков оказываются непредсказуемыми ни себестоимость, ни итоговые параметры продукта. Если продукт носит единичный, не массовый характер и изготавливается на заводе, то он дороже монолита.

Поэтому внутри завода возникает блок R&D, который занимается совершенствованием его продуктов. По мере накопления определенного объема усовершенствований какието из новых версий выходят на рынок. Однако процесс выхода на рынок не может носить непрерывный характер.

 

– Эти две проектные структуры – по созданию проектного продукта – должны находиться в едином управленческом контуре либо могут представлять собой отдельные юрлица?

 

А. Добровольский Нужна слаженная команда и тренер, который ее соберет и замотивирует. Даже если это разные юрлица, то все равно должен быть единый штаб или совет по принятию решений и координации работ. А участники процесса, должны находить общий язык.

 

И. Сухих У любого продукта – множество элементов и параметров. Можно перемудрить с каким-то из них. Например, высушить каркас, в результате стоимость инженерной части вырастет в разы. То есть оптимизация должна учитывать всю совокупность факторов. Поэтому эти два звена должны находиться под единым управлением.

Есть англосаксонская система «бережливого производства» ЛИН, нацеленная на оптимизацию внутри организации. Вы можете прийти на работу, а у вас нет ни стола, ни компа. Единый менеджмент должен задавать коридор оптимизации – к примеру, применения той же арматуры. Узкий специалист должен знать, где он задевает смежные области, которые могут вырасти в цене или потерять в качестве.

 

– В настоящее время искушенные застройщики нередко прибегают к внешнему аудиту проектной документации. В результате они имеют как минимум оптимизацию проектных решений – от логики мастер-плана до выхода полезной площади. Иногда заказ плавно переходит к бюро, осуществляющему аудит. Насколько мне известно, «Параметрика», одним из приоритетов и сильных сторон которой является оптимизация проектного продукта, нередко выступает в роли такого стороннего аудитора?

 

А. Добровольский У нас есть такая практика. Но ценность подобной работы для нас не столько в получении заказа на проектирование, сколько в возможности анализа различных проектных решений. Увидеть, как над проектом работал девелопер, а как проектировщик. Какие решения слабые, какие излишние, какие интересные и правильные. Мы сами получаем бесценный опыт – проводим работу над ошибками в том числе собственными.

Аудит учит правильно аргументировать свои решения и подходы к продукту перед разными заказчиками, позволяет создать базу проверенных гипотез.

 

– Как часто аудит способствует смене проектировщика?

 

И. Сухих Аудит – это аргументированная оценка компетентности проектировщика. Где-то экспертируемым архитекторам удается «запутать следы», в других случаях, если глава компании-застройщика сам вникает в профессиональные тонкости – это вскрывается.

В качестве примера – на одном из московских проектов высотных зданий один из необязательных элементов превысил пороговую отметку, после чего себестоимость строительства объекта увеличивалась на проценты в связи с дополнительным расходом бетона, тем не менее менеджмент компании оставил все как есть, посчитав, что важнее сохранить сложившуюся систему корпоративных взаимосвязей. В регионах такое вряд ли прошло бы.

 

– Одним из операциональных инструментов профессиональной экспертизы и оценки проектных решений является так называемая скоринг-система, имеющая целью формализацию и верификацию длинного перечня проектных параметров – от посадки дома на генплане до внутриквартирного зонирования и габаритов отдельных помещений. Как она работает на практике?

 

И. Сухих Мы собрали ошибки, связанные с проектированием, и их классифицировали. Какие-то решения приводили к росту себестоимости, другие отрицательно влияли на эргономические качества объекта, третьи были связаны с какими-то избыточными техническими фишками. После чего эти недостатки оценили в баллах. Мы работаем в лоукост-сегменте, соответственно, если эта ошибка сказывалась на себестоимости, ее вес был наиболее значимым. Эргономика располагается посередине. Технологии –в самом низу.

Мы пропускаем через этот чек-лист и собственные работы. Например, если проектное решение плана жилого этажа выходит за рамки референтного диапазона, то есть набирает менее 80 баллов, то его надо перерабатывать.

При прохождении плана через чек-лист высвечиваются различные ошибки. Кроме того, в эту систему удалось ввести такой параметр, как себестоимость, которая варьируется от одного рынка к другому, а значит, мы можем оценить значимость той или иной ошибки. Есть высокомаржинальные города – Москва, Сочи, Петербург, где архитектурно избыточные решения приемлемы, тогда как в регионах при девелоперской марже 10 тысяч рублей, обнаруживались ошибки стоимостью 10-15 тысяч.

А. Добровольский С цифрами не поспоришь, и это всегда наглядно. На выходе получаем более или менее объективную оценку. Ведь, к примеру, выступления фигуристов или танцоров оцениваются в баллах. Конечно, всегда остается место для дискуссий с заказчиком, но это уже вопрос совершенствования и настройки скоринг-системы.

Шкала оценок подразделяется на два типа: количественные показатели – которые включают площади, объемы, материалоемкость и пр., и качественные показатели,

в основе которых лежат чек-листы. Возьмем, например, оценку планировочных решений квартир. Каждая из характеристик оценивается по балльной шкале. Затем все суммируется. Итоговая цифра не должна быть ниже определенного значения, при котором планировочное решение считается качественным.

Оцениваются все разделы проекта, начиная от мастерплана и заканчивая инженерным обеспечением. Мы даже поднимаем ИРД, чтобы понять, почему проектировщик принял то или иное решение.

 

– Очевидно, скоринг-система – это не раз и навсегда разработанный технический продукт. К примеру, сегодня на острие в том числе профессионального дискурса находятся эпидемиологические требования. Они могут найти отражение в типологии – появлении специального места для удаленной работы, компенсирующего отсутствие в стандарт и комфорт-форматах кабинета, или в специфическом оборудовании – скажем, в «умных» дверях в общественных зонах или лифтах, с автоматическим открыванием. В последний год эта тема стала общим местом – она не могла остаться без внимания, по крайней мере, блока R&D?

 

И. Сухих R&D подход заточен на оперативную интеграцию различных изменений в проект. Например, в лоукост-сегменте мы нашли на плане место для двух функциональных зон – для домашней работы и занятий спортом. Другой тренд, актуальный для стандарт-класса в миллионниках – в силу распространения доставки, доступности полуфабрикатов и т.п. становится достоянием истории функция домашней готовки, площадь кухни сокращается. Ведь основная доля покупателей жилья в данном сегменте – это молодые люди с динамичным рисунком жизни.

 

А. Добровольский Мы постоянно собираем информацию по собственным проектам. Сами заказчики иногда предлагают те или иные новшества. Что-то продумываем исходя из своего житейского опыта, следим за появлением новых технологий, практикой отечественных и зарубежных девелоперов. Конечно, и пандемия вносит свои коррективы.

Наша задача – формировать правильные решения, думать о людях, которые будут жить в наших домах. А какие из этих решений окажутся востребованными и в каком проекте – больше зависит от потенциального заказчика. Мы работаем с заказчиком, убеждаем его, показываем преимущества принятых решений.

 

– Другое ноу-хау «Параметрики» – программный продукт Urbanbot, помимо собственно проектирования позволяющий не только выявлять планировочные упущения и ошибки, но и предлагающий их вариантное устранение – с экономическим просчетом различных сценариев. Очевидно, Urbanbot можно использовать в качестве универсального градостроительного чекинг-инструмента в рамках того самого проектного аудита?

 

И. Сухих Urbanbot генерирует решения, исключая ошибки. Используются элементы, имеющие положительные характеристики. Это операциональный инструмент при работе с генпланом, но также позволяющий оптимизировать местоположение квартир внутри жилой секции в соответствии с требованиями инсоляции.

 

А. Добровольский Как правило, Заказчик, приходя к нам с готовым проектом за аудитом, уже имеет сформированный мастерплан площадки. Но если проект разбит на очереди строительства или предполагает этапность проектирования, то мы в рамках аудита предлагаем разбор самого мастерплана, что может улучшить показатели проекта. В этом случае наш программный продукт Urbanbot дает возможность оценить различные варианты мастерплана. А самое главное – сделать это достаточно быстро.

Также Urbanbot помогает в работе над экспресс-анализом участка, выявлением его градостроительного потенциала, когда требуется оценить ограничения и определить потенциальные ТЭПы.

 

– До сих пор мы говорили об инструментах оптимизации домостроительного продукта в его панельном и монолитном вариантах. Здесь технологическая платформа, в том числе благодаря усилиям «Параметрики», достаточно продвинута. Однако сегодня перспективным трендом является модульное строительство, которое также нуждается в аналогичной организационной подоснове и профессиональном словаре. Сколько времени потребуется для прохождения этого пути – с учетом уже проложенной колеи в соседних сегментах?

 

А. Добровольский Когда производство наберет обороты, то слабым местом в цепочке станет проектирование. Временной фактор и фактор качества проектной документации встанут во главу угла.

Поэтому уже сейчас мы начинаем разрабатывать Стандарты, которые помогут правильно формировать Техническое задание, пакет проектной документации для завода, дадут понимание себестоимости проекта.

А самое главное – появится возможность привлекать разных проектировщиков и оперативно погружать их в особенности модульного домостроения.

После того как мы сформируем основные стандарты, начнем работать над их параметризацией и разработкой инструментов “быстрого проектирования”. Эта работа долгосрочная, многоступенчатая, требующая постоянных изменений.

 

И. Сухих Модульность предполагает ограничения, в результате чего сокращается количество элементов. Уменьшается число возможных решений. Соответственно модульные решения проще интегрировать в стандарты.

Чтобы запустить новую технологическую платформу, потребуется порядка года. Разрабатываемые стандарты должны учитывают рыночные, технологические, нормативные требования, элементную базу, а затем – этап постоянного совершенствования и апгрейда усилиями R&D. Благодаря тому, что все производственные процессы осуществляются в заводских условиях, модульность предполагает максимальную автоматизацию, а значит – и скорость проектирования.

 

– В этом случае функция архитектора сжимается?

 

И. Сухих В архитектуре наблюдается уход от рутинных процедур, открывая бОльшие возможности для творчества. Выстраивается линейка проектных вариантов, из которых он выбирает наиболее перспективный. Архитекторы окажутся более востребованными в разделе R&D, условно говоря, будут заниматься формированием коллекций элементов.

Когда-то проектировщик работал за кульманом, потом появился компьютер, программные продукты переросли в BIM-технологии и т.д. У нас в стране – дефицит жилья, объектов социальной инфраструктуры, качественного благоустройства. Речь идет о росте проектного объема, а не о сокращении рабочих рук.

Сейчас распространены фобии технологической оптимизации – будто бы компьютер победит людей. Однако главный вопрос

у работодателей в проектной и строительной сфере – где взять квалифицированные кадры? Мы формируем систему, не заменяющую человека, а дающую ему больше возможностей.